Жюльен [litres] - Priest Priest P大

стыдливо опустив свои головки. Ряд миниатюрных вилл притаился в скрытом от посторонних глаз тихом уголке. Этот участок только предстояло благоустроить, а пока он застрял в промежуточном состоянии между городской и сельской местностью.

Оттолкнув в сторону перепуганного администратора, толпа полицейских вскрыла дверь одного из домов и разделилась для обыска.

– Здесь есть подвал!

Лан Цяо первой спустилась по узкой лестнице. В лицо ей сразу ударил запах поглотителя влаги. Включив настенный светильник, она взглянула вверх и замерла от потрясения.

После разговора с Лан Цяо Ло Вэньчжоу словно принял обет молчания. С тяжёлым чувством он подошёл к двери и поднёс сигарету ко рту.

Неделю он работал без отдыха, чтобы установить связь между этими делами, и вот, когда всё прояснилось и улики нашлись, его почему-то начали терзать сомнения.

К капитану приблизился Тао Жань:

– О чём теперь думаешь?

Ло Вэньчжоу не хотел делиться своими переживаниями и ответил наобум:

– О Фэй Ду.

– А? – опешил Тао Жань.

Прежде чем Ло Вэньчжоу успел объясниться, сбоку раздался голос:

– Неужели соскучился? Занятно. Чем я могу услужить капитану Ло?

На фоне Тао Жаня, который провёл ночь вне дома, и только что сбежавшего из больницы капитана Ло Фэй Ду выглядел так, будто явился на торжественную церемонию. Его новенький, с иголочки костюм сочетал в себе деловой и повседневный стили. Президент Фэй производил впечатление человека солидного, но в то же время страстного. Он безупречно уложил волосы: где-то они были приглажены, где-то взлохмачены, ни один локон не нарушал гармонии причёски. Его лицо украшали очки без диоптрий в металлической оправе, довершая образ благовоспитанного негодяя. Более того, Фэй Ду ещё и сменил парфюм.

Он тоже не спал всю ночь, разыскивая Ван Сюцзюань, а утро провёл у больничной койки, чтобы поддержать бедную женщину во время дачи показаний. И когда успел привести себя в порядок?

Ло Вэньчжоу никогда не сомневался в своём титуле первого красавца Поднебесной, но сейчас его позиции заметно пошатнулись. Капитану захотелось врезать Фэй Ду, этому самовлюблённому павлину, и после пары недобрых взглядов, брошенных вышеупомянутым павлином, это желание только усилилось.

Униженный и злой, Ло Вэньчжоу сделал пару глубоких вдохов, чтобы вернуться на путь добродетели, прочистил горло и заговорил о деле:

– Наши люди обнаружили тайное убежище Чжао Хаочана. Найденные там вещи подтверждают твои догадки. Я искренне тобой восхищаюсь, господин Фэй. Впрочем, от профессионального психа с двадцатилетним стажем я меньшего и не ожидал!

– Ну сколько можно?.. – пробормотал Тао Жань.

Ло Вэньчжоу совсем сник, он сунул руки в карманы и раздражённо спросил Фэй Ду:

– Зачем ты опять пришёл? Твоя компания на грани банкротства?

– Я заскочил по просьбе матери Хэ Чжунъи – узнать о ходе расследования. – Фэй Ду постучал пальцем по циферблату часов на своём запястье: – Капитан Ло, вы уже старенький, наверное, запамятовали: сейчас суббота, а на часах шесть вечера – выходной день, нерабочее время.

Ло Вэньчжоу заскрипел зубами.

– Брат, – Фэй Ду повернулся к Тао Жаню, – даже если ты добровольно соглашаешься на сверхурочную работу, ты имеешь право на элементарную благодарность! Разве воспитанные люди так себя ведут? Начальник, который не даёт подчинённым отдыхать, – настоящий кусок дерьма. Хуже только те, кто забывает платить зарплату. К счастью, тебе платит не он.

Городские ворота охватило пламя, а Тао Жань почувствовал себя рыбой во рву. Рыбка Тао забила хвостом, пытаясь погасить огонь:

– А знаете… Давайте обсудим находку Лан Цяо!

От увиденного у Лан Цяо волосы встали дыбом, она замерла на середине лестницы и впервые в жизни потёрла лицо немытыми руками.

Подвал был обставлен как старомодная библиотека: вдоль стен расположились шкафы от пола до потолка. Полки делились на множество квадратных ячеек, в каждой из которых находилась прозрачная стеклянная банка, похожая на лабораторную, и каждая была снабжена биркой с указанием даты и события.

В носу у Лан Цяо засвербело от скверного запаха, по шее пробежал холодок. Куда сильнее шкафов её напугала напольная лампа в центре комнаты – причудливой формы торшер, похожий на переломленное посередине дерево, полый ствол которого был наполнен множеством лампочек. При их включении из трещины вырывался поток яркого света. К каждой голой ветви крепилась тонкая флуоресцентная трубка, и издалека казалось, что дерево охвачено языками пламени.

Следственная группа приступила к описи найденных вещей.

Чжао Хаочан проявил чрезвычайную дотошность, расположив контейнеры строго в хронологическом порядке и снабдив бирками. Надпись на самом раннем гласила: «Университет». Временная метка, судя по всему, обозначала день, когда Чжао Хаочан – Чжао Фэннянь – впервые покинул провинцию Х на поезде.

Поступление в университет – важное событие в жизни каждого человека, только обычные люди, как правило, хранят письмо о зачислении, а Чжао Хаочан, руководствуясь одному ему известными соображениями, закатал в банку свиную сардельку. Сарделька давно стухла, а упаковка её осталась нетронутой.

Это был не единственный странный предмет – вся коллекция на первый взгляд казалась набором случайных вещей. Со времён учёбы Чжао Хаочан сохранил хлопковые носки, напульсник, внешний жёсткий диск и множество других безделушек. Посторонний человек мог сколько угодно ломать голову над связью между событием на бирке и предметом в банке, но никогда не докопаться до правды.

Один из полицейских проворно взобрался по лестнице к самым ранним ячейкам и неуверенно спросил:

– Цяо-эр [28], а нам точно нужен этот хлам? Маленькая чашка для чайной церемонии и подпись: «Стажировка»… Так, это что ещё за хрень?

Он взял в руки следующую банку и некоторое время внимательно её разглядывал.

– На бирке написано «Избавление», а памятный предмет – это… тряпка?

Лан Цяо задрала голову, и её зрачки мгновенно сузились:

– Дай сюда!

Надев перчатки, девушка осторожно приняла прозрачную банку из рук коллеги, и её сердце ухнуло вниз, по спине побежали мурашки. «Тряпкой» оказался засаленный рукав. Под застарелой грязью на нём в свете напольной лампы угадывался цветочный узор. Такой же, как на куртке деревенского дурачка с фотографий из полицейского архива.

– Сяо Лан, – окликнул кто-то, – взгляни-ка на крайний правый стеллаж!

Наступил вечер субботы, а значит, Чжао Хаочан провёл в застенках полицейского участка почти сутки. Бессонная ночь не прошла для него даром: симпатичное лицо залоснилось и покрылось неопрятной щетиной. Несмотря на это, адвокат держался вполне уверенно, сидел выпрямив спину, а когда в допросную вошёл Ло Вэньчжоу с папкой под мышкой, высокомерно вздёрнул подбородок.

– Здравствуйте, адвокат Чжао! – с